Соподчинение автономных и ландшафтных «сил»
Роберт Вентури в своей книге «Сложность и противоречия в архитектуре» привлек внимание к особенностям полноценного формообразования, связанного с взаимодействием факторов и необходимостью решения противоречий. Метод их преодоления он охарактеризовал формулой «и то— и другое», противопоставив ее формуле «или—или», присущей методу узко рационалистического подхода.
В формуле «и то — и другое», по существу, не было ничего нового. Любая творческая проблема всегда сталкивалась с необходимостью разрешения конфликтов. Ей в полной мере соответствует один из методов устранения непримиримых противоречий в стратегии проектирования зданий по работам Дж. К. Пейджа. Основанный на оптимальной комбинации частичных решений, т. е. на конструктивном соподчинении факторов, этот метод является одним из наиболее Эффективных для решения любой проблемной ситуации.
Мысль о преодолении противоречий как главной задаче в творчестве архитекторов сформулировал известный японский архитектор Кенцо Танге в 1960 г., выступая на Международном конгрессе дизайнеров (ICSID) в Токио: «Мы живем в мире, где существуют великие несовместимости: человеческий и сверхчеловеческий масштабы, стабильность и мобильность, постоянство и изменения, индивидуальность и анонимность, познаваемость конкретного и недостигаемость универсального. Все эти несовместимости характеризуют разрыв между технологией и человеческим существованием». Идеалом, по его мнению, может быть лишь состояние динамического равновесия между ними. По существу, такого состояния можно достичь лишь соподчинением факторов, порождающих противоречия.
Принцип конструктивного соподчинения факторов является всеобщим для формообразования во всех областях искусства. Так, литературоведение и поэтика раскрывают многозначность связей формы, сложное взаимодействие факторов. Здесь произведение для исследователей уже давно выступает не как простая сумма однозначных связей формы, не как статическая целостность элементов ее составляющих, а целостность динамическая, между элементами которой возникает динамический знак соотносительности и интеграции. Искусство живет этим сложным взаимодействием.
Анализ взаимодействия факторов членением их множества на пары с противоположными свойствами, т. е. переход от односторонних связей формы (форма — функция, форма — конструкция, форма — идейно-эстетические требования) к ее двусторонним связям (ряды из трех членов)—безусловно, переход к одному из уровней системного подхода. Однако и этот уровень двусторонних связей дает лишь приблизительную модель,, выделяет лишь ее некоторые звенья.
Картина формообразования значительно сложнее. Bee структуре можно было бы выделить ряды, состоящие из четырех и более членов. Наконец, в их составе могут быть факторы как одной, так и разной «природы», что может определить иерархию таких рядов. Но постоянным и неизменным условием достижения целостности и ее корреляции со средой всегда останется процесс взаимодействия факторов, приводящий к их соподчинению и согласованию.
Широким подходом, охватывающим разные аспекты архитектурной задачи, характерны многие отечественные исследования. Так, А. В. Иконников в ряде своих работ, посвященных проблемам архитектурной формы, показывает, что1 форма — результат сложного диалектического процесса взаимодействия разноплановых и разнокачественных условий — социальных, функциональных, психологических и эстетических. Аналогичные аспекты освещает Б. Г. Бархин в работе «Методика архитектурного проектирования». Системный подход к архитектурной форме позволил автору показать сложность и противоречивость процесса сложения ее целостности.
Подход к проблемам формообразования как отысканию и разрешению противоречий путем компромисса может быть особенно продуктивным при рассмотрении задач соподчинения внутрисистемных связей и порождающих их сил с внесистемными. Вентурп называет эту проблему противоречием «внутреннего и наружного». При этом, не устанавливая шкалу отношений внешних и внутренних сил, обусловленную мерой целостности объекта и среды, т. е. не устанавливая полюса, он допускает практически любое значение для членов формулы «и то — и другое».
Между тем на соотношение автономных и ландшафтных «сил» должно быть наложено ограничение. В этом соотношении должны доминировать автономные «силы», формирующие целостность объекта и определяющие его структуру «изнутри». Однако они не должны подавлять ландшафтные «силы», обусловленные эстетическими качествами природного окружения и воздействующие на структуру объекта «извне». Наиболее наглядным выражением соподчинения автономных и ландшафтных «сил» может служить структура материальной оболочки постройки. Структура, как правило, должна разрешить многочисленные противоречивые задачи, которые можно сгруппировать парами: определить конфигурацию внутреннего — внешнего пространства; выразить структуру внутренних пространств— отразить связь с объемно-пространственной структурой окружения; изолировать интерьер от агрессивного воздействия внешней среды, определить необходимую меру его «закрытости» — предусмотреть необходимую меру его визуальной и физической «открытости».
Для создания зримого образа такой оболочки напомним, что термин «силы» использован нами для обозначения причин, обусловливающих формообразование. Тогда оболочку хорошей формы можно представить как «границу» или линию динамического соотношения между полем автономных «сил», определяющих связность целого, и полем ландшафтных «сил», ограничивающих ее (схема 2). Изучение формообразования как процесса согласования и соподчинения факторов должно изменить и отношение к форме, сложившееся в период узко рационалистического подхода к ней. Необходимо преодолеть устойчивое представление о том, что каждый фактор должен быть решен полностью и выражен бескомпромиссно честно, поскольку это противоречит основным принципам организации полноценной формы. Необходимое соподчинение факторов может привести к комбинации частичных решений и адекватной частичности их выражения.
Это весьма существенно и для взаимодействия автономных «сил» с ландшафтными. Полное решение автономных факторов и его жесткое, однозначное выражение во внешних формах сооружений, как правило, исключает возможность корреляции зданий с эстетическими качествами окружения.
То, что конструктивное соподчинение факторов практически полезно, — бесспорно, так как решается «и то — и другое». Но имеет значение и некоторая неполнота в решении отдельных факторов, своеобразная недосказанность, некоторое расхождение между требованиями и реализацией, между сутью и выражением, наконец, некоторая неоднозначность может спровоцировать эстетическую «работу» зрителя, что крайне важно.
Схема 2. Структура материальной оболочки постройки как выражение соподчинения автономных и ландшафтных «сил».
Но, к сожалению, этому аспекту коммуникационных функций архитектуры не уделяется достаточного внимания. Свои эстетические функции архитектура выполняет в той мере, в какой становится объектом восприятия. Для этого архитектурной форме недостаточно просто обладать информацией о своем утилитарном, техническом и идейно-образном содержании, о своих композиционных связях со средой.
Некоторая неполнота в выражении отдельных факторов не программируется заранее. Основная задача архитектора учесть все факторы. Овеществление их сложного взаимодействия — основная причина недосказанности, являющейся не са-моделью, а следствием полноценного формообразования. Эта недосказанность не означает свободы от обстоятельств, а напротив, делает систему формообразования более гибкой, способной выразить как внутрисистемные, так и внесистемные связи формы.
Прорыв восприятия к сути, восполнение неполноты требуют «работы» зрителя. Но нужна ли эта работа? Может быть, чем легче восприятие — тем лучше форма? Сказать да — значит отождествить простоту и элементарность с красотой. Принцип простоты и экономии энергии при восприятии и связанная с ним теория простых форм, выдвинутая в свое время гештальтпсихо-логией, оказались порочными. Они явились закономерным следствием механического переноса законов естествознания, где действует целесообразность в расходовании сил природы, на принципы эстетического восприятия.
Достаточно хорошо известно другое. Восприятие произведений искусств связано с расходом и тратой нервной энергии. Но чем более развито восприятие — тем большей «работы» требует оно. Неразвитое сознание отвергает многозначность, не может понять глубинных слоев произведения, сложного процесса создания формы.
Таким образом, соподчинение факторов как одна из основных черт полноценного формообразования имеет два характерных следствия: практическое решение всех условий архитектурной задачи (сложение целостности и ее корреляция со средой) и создание формы, способной донести свое содержание до зрителя.
- * *
Одно из существенных условий органичного включения архитектурных форм в ландшафт — полноценное формообразование. Оно показательно противоречивым взаимодействием автономных и ландшафтных «сил». В монографии обозначена система таких «сил». Автономные «силы» порождают внутренние связи или целостность объекта, ландшафтные — связи объекта со средой. Диалектическое взаимодействие автономных и ландшафтных «сил» является процессом их конструктивного соподчинения. Только такой процесс может обеспечить необходимую согласованность архитектурной формы со средой.
Архитектура и ландшафт - Соподчинение автономных и ландшафтных «сил»
Остались вопросы по теме - "Соподчинение автономных и ландшафтных «сил»", задайте их на